Наноизация сознания

Винный новый год в России в этом году начался 1-го июля с началом фактического действия Таможенного союза (ТС) России, Беларуси и Казахстана. Правда, первый «звонок» о глобальных последствиях этого объединения поступил участникам рынка вина ещё 1-го января, когда в России неожиданно вновь были введены лицензии на импорт вина, отменённые в 2006 г, с вводом системы ЕГАИС. Это парализовало импорт вина и пр. алкоголя в страну на 2 месяца, так как Минпром был не в курсе, каким именно образом издавать лицензии, которые вдруг на него возложили. Их ввод объяснялся тем, что в Казахстане и Беларуси, несоразмерно меньших рынках для чего бы то ни было, а не только вина, существует лицензионный порядок импорта алкоголя, поэтому Россия его у них переняла.

Фактическое начало действия ТС преподнесло сюрпризов куда больше. Во-первых, изменился порядок импорта алкоголя для личного пользования – минимальный объем беспошлинного ввоза увеличился с 2 до 3 литров, но зато максимальный сократился с 10 до 5 литров, с фиксированной ставкой пошлины в размере ?10 за каждый литр больше трёх. Во-вторых, пересылка алкоголя (и как оказалось, не только) почтовыми отправлениями в адрес жителей России из-за рубежа или внутри по стране, запрещена.

Но это мелочь, по сравнению с тем, что настигло винный бизнес. До начала действия ТС на каждое вино, импортное или родное, нужно было получить два сертификата: один из Ростеста, второй от Санэпидемнадзора (СЭЗ – санитарно-эпидемиологическое заключение). Первый уже стал необязательным и добровольным (но, разумеется, супермаркеты и прочая торговля, требуют его по-прежнему в числе обязательных документов), а второй, ранее выдававшийся сроком на 5 лет для всех вин одного производителя, теперь заменен бессрочной обязательной государственной регистрацией, но каждого вина в отдельности.

Закон^[1] определяет требования к продуктам, подлежащим госрегистрации скопом, т.е. в одну кучу завалили детское питание, оборудование для производства и хранения пищевых продуктов и весь алкоголь. При этом, следует заметить, что сами пищевые продукты регистрируются в порядке декларации.

Из-за того, что формулировки в закона очень общие, Санэпидемнадзор трактует его так, как ему заблагорассудится. В результате список документов, необходимых для госрегистрации, с 1 июля пухнет как на дрожжах. Первым новым документом, который затребовали чиновники, стало свидетельство, выданное местной торгово-промышленной палатой, подтверждающее, что вино находится в коммерческом обороте на территории страны происхождения. Это немедленно поставило бы вне закона значительную часть вин, поставляемых в Россию, и сделанных специально для нашего рынка – популярные дешевые полусладкие красные вина и вина собственных торговых марок различных сетей и супермаркетов. К счастью, со временем Санэпидемнадзор смилостивился и теперь довольствуется свидетельством от местной ТПП, что вина фирмы Х, указанной на этикетке регистрируемого вина, допущены к продаже в стране е места нахождения. Если это кажется нелепым, то обратите внимание на следующие документы, необходимые для госрегистрации:

– декларацию производителя о том, что он не использует ГМО (генетически модифицированных организмов) для производства этого вина и оно не содержит ГМО;
– другую декларацию, что он не использовал при производстве наноматериалов. В Санэпидемнадзоре сами не в курсе, что это такое, но слово красивое, хит сезона, так что такая декларация совершенно необходима;
– еще одну декларацию, что вина не содержат пестицидов;
– сертификат ISO 9001;
– доверенность от производителя, что он доверяет импортёру представлять его интересы и продавать его вина на территории РФ (или ТС);

Все эти документы должны быть с апостилем, то есть быть юридически подтверждены в соответствии с положениями Гаагской конвенции для использования в любой из стран-участниц. Апостиль выдается местными властями (в США это Office of State, например), обычно на основании нотариально заверенной подписи издавшего документ. А его подписать могут только владелец или директор винодельни, обозначенной на этикетке. Это означает, например, что бордоские негоцианты не могут этого сделать для своих клиентов в принципе – они должны просить выдать эти бумажки владельцев соответствующих шато. Онищенко (глава Санэпидемнадзора) и Ко видимо очень живо себе представили, как баронесса Филиппина де Ротшильд переминается с ноги на ногу в очереди в Пойякский нотариат с целой кипой документов (каждому импортёру – отдельный, так как каждый из них должен зарегистрировать вино от своего имени), утверждающих, что она не использовала наноматериалов для Мутона. Или, что она лично доверяет компании Х право продажи ее вин в России. А потом чинно топает в мэрию, дабы подтвердить законность своей подписи для международного использования. Или Domaine Ramonet, в срочном порядке получающего сертификаты ISO, ибо из-за этого его в России не смогут продавать, тоже, видимо представляли.

Добавьте к перечисленному и то, что некоторые страны из числа крупных поставщиков вина в Россию, такие как Чили, например, не подписали Гаагскую конвенцию. Это означает, что им нужно подтверждать перечисленные документы в посольстве РФ у себя. Доблестные госмужи из Сантьягского посольства за заверку пакета документов, требуемых Санэпидемнадзором, затребовали ни много ни мало $2000 с каждого производителя!

Как будто этого было мало, Санэпидемнадзор впоследствии расширил свои требования новыми документами:
– копией фронтальной и контр– этикетки каждого вина бланке производителя с печатью и подписью;
– копией уставов аппелласьонов и других технических требований, в соответствии с которыми производилось вино. Они должны быть переведены на русский язык и перевод должен быть заверен нотариально;
– если устав аппелласьона позволяет использование «пищевых добавок, таких как диоксид серы, сорбиновая или лимонная кислота», производитель должен предоставить декларацию об их использовании;
– декларацией производителя о том, что он послал образцы своего вина – по 2 бутылки на каждое наименование, для сертификации в России.

Вам уже весело? Зачем, спрашивается, Санэпидемнадзору нужны образцы, если предоставлены все декларации, заверенные апостилем? Очевидно, чтобы убедиться, что заявитель не соврал. Но в истории с образцами есть еще один интересный момент – теперь они должны пересечь границу в официальном порядке. Некоторые импортеры, правда, уже привезли образцы вин для новой регистрации до 1 июля, ожидая, по опыту, настоящего бедлама с вводом новых правил ТС. Поскольку до 1 июля образцы завозились без официального заявления на границе (другой порядок в принципе был исключён), импортеры запросили Санэпидемнадзор, как им быть в данном случае. Ответа не последовало. Первый импортер, который привез образцы официально (в грузе с другими, сертифицированными винами) ждал их таможенной очистки целый месяц, поскольку никто на таможне не знал, как их оформлять. Сейчас импортерам объявили, что растаможка образцов с самоличным сбором ещё одного пакета документов составит 20 000 руб., а если документами займётся сама таможня, то 38 000 руб. За каждую позицию! Чтобы было понятнее, ранее весь процесс получения СЭЗ всех вин одного производителя обходился примерно в ту же сумму.

А что делать с балком (импортными винами наливом)? Когда я спросил об этом сотрудницу одного из импортеров, отвечающую за сертификацию вин в бутылках, она посмотрела на меня безумными глазами и сказала, что знать не знает и не хочет, ибо своих проблем хватает.

В течение двух месяцев после 1 июля, только один производитель вина из Краснодарского края и один производитель водки получили государственную регистрацию своей продукции. Ни одного импортера. Чтобы представлять себе уровень компетенции регистраторов из Санэпидемнадзора, приведу пример из опыта этого местного производителя. В какой-то момент он получил предписание предоставить декларацию о содержании различных кислот в своих винах. Ребята написали декларацию, в которой говорилось: «вино А содержит X г/л винной кислоты, Y г/л яблочной кислоты, Z г/л лимонной кислоты». В полученной госрегистрации они с удивлением прочитали: «в процессе производства вина А в него было добавлено: X г/л винной кислоты, Y г/л яблочной кислоты, Z г/л лимонной кислоты». Регистратор объяснил это тем, что «если эти кислоты есть в вине, то они были туда добавлены». Потребовалась масса времени и куча других документов, подтверждающих, что виноград натурально содержит все эти кислоты!

Старые СЭЗ действительны до 31 декабря 2011. Но дело в том, что бум импорта вина начался в 2005 и 2006 годах и львиная доля имеющихся у импортеров сертификатов была получена именно тогда. Поскольку СЭЗ действует в течение пяти лет, то истекут они задолго до конца 2011 года.

Производство вина из выращенного в России винограда способно удовлетворить лишь 20% спроса. Если Санэпидемнадзор не пересмотрит свои требования, винный импорт полностью остановится в самое ближайшее время, и мы снова увидим пустые винные полки в магазинах и несуществующие винные карты в ресторанах, как в 2006 году. Безусловно, все эти требования в первую очередь противоречат принципам OIV, в частности тому, что вина, произведенные в одной из стран-участниц должны допускаться без каких-либо дополнительных условий, таких как декларации об использованных методах производства или добавках, в любой другой стране-участнице. Более того, это можно рассматривать как создание технических барьеров на пути товарооборота в соответствии с GATT. Очевидно, срочно нужны меры, либо через OIV либо через GATT, но они должны быть инициированы из-за рубежа, так как местные импортеры не вправе сделать этого самостоятельно.

Дела Думские

Но и это еще не всё. 1 июля (магическая дата!) водочное лобби в Думе во главе с В. Звагельским внесло на рассмотрение новый законопроект о внесении изменений в закон о производстве и обороте алкогольной продукции^[2]. Мотивация такова: рынок нелегальной водки и пр. спиртных напитков составил до 40% всех продаж в 2009 году (было легально произведено всего 113 млн. дал, а продано – 169 млн. дал алкоголя). «Беда» явно кроется в продажах. Т.е. в первую очередь виноваты оптовики, и для того, чтобы лучше ими управлять, чтобы не торговали нелегальным товаром, предлагается включить новое требование для оптовых лицензий: наличие в собственности склада, площадью не менее 1000 кв.м. Во-первых, очевидно, господа водочники свято верят, что оборудовать и разобрать склад гораздо сложнее и медленнее, чем наладить незаконное производство водки в таком же помещении. Во-вторых, в соответствии с их собственными данными, только 30% из действующих оптовиков в России располагают складами (в собственности или в аренде) площадью больше 1000 кв.м. Т.е. очевидная цель поправки – очистить рынок от мелких дистрибьюторов с целью полного контроля над оставшимися. Вы спросите, какое отношение все это имеет к вину? К сожалению, вышеупомянутый Федеральный закон регулирует не только производство и оборот водки, но и весь остальной алкоголь, включая вино. Это означает, что каждый импортёр вина, если новые поправки будут приняты Думой, должен будет обзавестись складом необходимого размера. Львиная доля импортеров сосредоточена в Москве, и единственный способ заиметь здесь такой склад (а все они пока арендуют помещения на территориях огромных складских комплексов, разбросанных в промышленных зонах города, не предназначенных для продажи), это купить землю и самостоятельное его построить. С учетом стоимости земли в Москве и окрестностях, это потребует таких инвестиций, которые могут себе позволить далеко не все, даже самые крупные, импортёры.

Изюминка тут, правда, ещё в другом. Регламентом Думы срок для внесения поправок и возражений в законопроект определён в один месяц с момента внесения документа на рассмотрение, т.е. до 1 августа. Г-н Блинов, руководитель Экспертного совета думского Комитета по экономике разослал информационное письмо участникам алкогольного рынка… 10 августа. Не гениально ли? Срок подачи возражений истек, да и все в отпусках. Тем не менее, некоторые оптовики и импортёры объединили усилия и пытаются изменить поправку, с тем, чтобы снизить минимальную площадь склада до 500 кв. м, и разрешить его аренду, а не только приобретение в собственность. В этом деле пытаются помочь и некоторые некоммерческие организации. Осенняя сессия Думы покажет, насколько эти усилия были эффективными.

Наконец, есть и ряд позитивных новостей. В Думе находится новый Федеральный технический регламент на вино, весьма современный, который, в основном, повторяет положения регламентов по вину ЕС, и, в частности, вводит запрет с 2016 на использование названий «шампанское», «коньяк» и «кальвадос» для напитков, произведенных в России, а также на производство вина из сорта изабелла и других гибридов с 2020 года. Но даже если Техрегламент примут так, как он есть, сей факт останется незамеченным на фоне всего остального.

Российская виноторговля находится на грани очередного коллапса и даже новый Техрегламент не в состоянии предотвратить этого. С рынка исчезнет не только ряд рейтинговых и маленьких зарубежных производителей вина. Не будет никаких новых вин, ни российских, ни импортных, так как сейчас основная задача, что у импортёров, что у местных производителей – сохранить и получить регистрацию на то, что они уже продают в магазинах и ресторанах. А также найти денег, чтобы построить гигантские склады. Рынок еще не достиг точки невозврата, но движется туда семимильными шагами. Нужно срочно принимать какие-нибудь меры, не только внутри страны, но и на международном уровне. Иначе нам светит очень невесёлая встреча 2011-го года – минеральной водичкой, да соками с молочком.

Биссо Атанасов
винный эксперт, редактор Simple Wine News, Москва
специально для JancisRobinson.com, UK
текст в авторской адаптации для русскоязычных читателей.

Примечания редакции

1. Федеральный закон «О качестве и безопасности пищевых продуктов»

2. Федеральный закон «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции»

Читайте также на «Грозди.ру»

Обсуждение